========== Кейс 1. “Замри” ==========

«Только посмотрю» – говорила я себе, набивая большим пальцем адрес сайта объявлений «Хорошие руки», – «Ну что может случиться, я ведь только посмотрю»

Если кто не в курсе, учтите: девочка, с малых лет мечтающая о собаке и залезшая на сайт объявлений по пристройству домашних питомцев, подобна адски голодному, которого водят по музею самых что ни на есть разнообразных деликатесов. В моём положении лучший вариант – обрубить к чертям Интернет, да и в вашем тоже. В таком случае, возможно, при вас останется хорошее настроение и вы не влипнете в приключение поистине вселенских масштабов, которое случилось со мной.

Или, если вы родитель, разрешите уже своим детям исполнить их заветные мечты, правда, с вас не убудет. Если там, конечно, не гаубица и не танк.

Лично я просто хотела собаку, и в тот день, шмыгая уже не столь заложенным носом, разрывала себе сердце как заканчивающимся больничным, так и просмотром объявлений о пристройстве щеночков.

Кто-то как-то раз сказал мне, что друга купить невозможно – думаю, эти слова принадлежали дедушке – так что я решила, что возьму собаку из приюта, или же как-нибудь иначе, но обязательно за бесплатно. Чтобы честно отработать карму, избавившись от всякого рода корысти. Хотя с любой кармой будет беда, когда твоя мама – успешная бизнесвумен, которая может (по твоим меркам) почти всё, кроме как полюбить покрытое шерстью лающее четвероногое. Грязь и шум в доме, куда она, по её словам, возвращается «отдохнуть» после бесчисленных поездок по налаживанию бизнеса, равны богохульству среди честолюбивой христианской мессы. Так что за свою недолгую жизнь я собрала столько «Нет», что впору основать новую религию. Пожалуй, я бы назвала её «отказизм собачьего толка».

Вот и ещё одна моя проблема. Бурная фантазия. Мама хочет сделать меня наследницей бизнеса – а я витаю в облаках вместо того, чтобы грызть основы экономики и торговли. Мамины клиенты и бизнес-партнёры, выдавливая неловкие улыбки, обычно называют меня «милой»: мы похожи примерно в той же степени, как изящная белая цапля и галка. Всё, что я заимствовала от матери, это её сногсшибательное упорство в случае, если чего-то сильно хочу.

Собака.

О, образ на моём знамени, близок день, когда я взбунтуюсь.

Вытащив ещё одного бойца из пачки бумажных платочков, и, решив получить ударную дозу жалости, я кликнула на вкладку «Заводские потеряшки». Наверняка вы слышали об этих огромных подпольных заводах экспериментального выведения. Новые породы, которые ещё не видел мир. И спектр промежуточных форм, напичканный генетическими аномалиями по самые носы.

Эти несчастные не выбирают, какими им рождаться. С какими проблемами со здоровьем. Возможно, если даже повезёт сбежать, такие зверьки не проживут и половины здорового собачьего века, но…

Прожить в тепле и заботе хотя бы два, четыре года, и умереть рядом с человеком, ставшим твоей семьёй всё же лучше, чем в вольере, от антибиотиков и скученности.

Так что…

Первой в глаза осуждающе кинулась табличка в половину экрана с надписью «Мы уже дома». Как если бы немой укор врезался в вас на скорости в 180 км/ч. Довольные собачьи и человечьи мордашки. Многодетные семьи, офисные клерки, военнослужащие, в общем, благородные, преисполненные великой цели люди, которые могут только мечтать о том загородном особняке, в котором волею судеб живу я. Наш задний двор был бы идеален даже для выгула мамонта, мне ли не знать.

Эх…

Страница, словно уловив моё состояние, слегка заглючила. В углу появился значок загрузки: вот-вот разместят новое объявление. Мои глаза тут же поклялись экрану в вечной верности. И…

«Отдам в хорошие руки собаку, порода неизвестна, возраст неизвестен, пол…»

Я проморгалась.

Пол неизвестен? Как такое вообще возможно?

«Предположительно сбежала из какой-нибудь лаборатории. Корм не ест, но слопала креветки в темпуре. Нелюдимая, на контакт не идёт. Слегка похожа на китайскую хохлатую с рядом отклонений. Забивается в тёмные углы и шипит, если я пытаюсь сделать фото, так что просто заберите её кто-нибудь.

P.S.: Если судить по нраву, похоже, это всё же кобель»

Дальше шёл адрес. Мой родной город. Рукой подать.

От близости источника интриги во мне будто детонировала водородная бомба.

«Только посмотрю» – уговаривала себя я, седлая верный велосипед и зачем-то беря с собой пустой рюкзак с мягкими стенками, – «Ну что может случиться, если я только посмотрю?»

Временное пристанище таинственной собаки не вызвало у меня восхищения: неопрятный домишко, покрытый уже порядком облупившейся жёлтой краской.

– А. По объявлению? – дверь открыл молодой человек лет 17-и от роду, чьё лицо было равномерно покрыто прыщами и оспинками. Говоря со мной, он сдвинул с сальных волос потрёпанные наушники.

– Ага, – я едва не подпрыгивала от нетерпения.

– А родители где?

Я приложила титанические усилия, чтобы не закатить глаза:

– Мне пятнадцать, скоро уже шестнадцать.

– Да?

Я вздохнула. Мои ювенильные черты частенько сбивали людей с толку. Плюс, я была несколько миниатюрной, мама даже предпринимала попытки отдать меня в балетную школу. Увы, исправить положение не могли ни макияж, ни «взрослая» стрижка в виде скошенного каре. Я много чего пробовала, я знаю. Гормоны отказывались сглаживать углы и работать над изящным изгибом бёдер, да и грудь, судя по всему, оставалась вне их компетенции.

– Извини, ты же знаешь, я не со зла. Заходи.

В прихожей висел густой запах пепперони и нестиранной одежды.

– Так… и где ты его нашёл? – спросила я, оглядываясь в полумраке жилища.

– На помойке. Я работаю в китайском ресторане, неполный рабочий день, и мистер Ли меня кликнул, мол, Норман, сгоняй-ка к бакам, похоже, там ошивается какая-то животина. Я сначала думал, что это крыса, – мой новый знакомый дёрнул ручку двери, – Он вот здесь, в прачечной… Ты его заберёшь? У тебя рюкзак.

– А, – я неловко одёрнула взятую с собой матерчатую «ёмкость», – Да я… только посмотреть.

– Ну, смотри, раз такое дело, – подросток перевёл жвачку на другой сегмент челюсти, – Только не пугайся.

С этими словами Норман дёрнул шнур, и в помещении зажглась лампочка.

Сначала я не увидела ничего. Мои глаза искали собаку, но это, сидящее у корзины для белья в позе суриката, было…

– Крышу сносит, да? – благодетель, назвавшийся Норманом, окончательно сложил наушники на плечи, – Может, мне надо было в Зону-51 звонить, как думаешь?

– Да не, – с трудом заставив язык двигаться, неуверенно возразила парню я, – Это… просто собака. Эксперимент или вроде того… А он слепой?

– Мне кажется, он тебя видит. Если присмотришься, увидишь в этих… Как их…

– Бельмах?

– Да, в них. Зрачки… Слушай, он не кусается, поел и довольно смирный, если не лезешь фоткать, ты тут посмотри, у меня рамен стынет. Кухня слева от входа, найдёшь меня, ладно?

– Ага, – оторопело ответила я, всё не решаясь войти в прачечную.

Но ноги уговорили остальное тело чуточку раньше, чем я это осознала.

Зверёк почти не шевелился, и я тоже остановилась на некотором расстоянии. Мы рассматривали друг друга.

Да, он был похож на китайскую хохлатую, но то, что росло на его голове и шее, даже визуально казалось чем-то более жёстким, вроде гривы лошади или ворса половой щётки. Морда больше напоминала хищную узость челюстей крокодила; то, что я приняла за причудливые усы или щетинки возле губ, оказалось маленькими острыми зубами, торчащими из-под короткой губы. Передние лапы были оснащены чёрными когтями и удлинёнными пальцами. Хвост, довольно длинный, заканчивался пышной кисточкой на этот раз мягких волосков. Уши, опять же нетипичной формы, напоминали пресловутый индийский узор «огурцы», чьи хвостики образовывали края очень пузатого сердечка.

А. И да. Он был тёпло-серого цвета, с «гривкой» цвета карандашного грифеля.

– Эй, малыш, – ласково сказала я, протянув руку и потрепав его по шее, – Ого какой ты горячий. Откуда же ты такой взялся? Кто же сотворил с тобой… Хотя о чём это я, ты таким родился. Ну-ка дай я тебя подни… Ух, какой тяжёлый!