– А зачем он нужен? От этих кондиционеров только простуда одна. У нас по-другому, – Клара нажимает на стенке кнопочку, и из-под сводов задуло сквозняком, – вентилятор, его можно регулировать, так по всей Индии принято.

– Без кондиционера? Ну, я как-то не привык. Без них ведь совсем свариться можно при этакой-то жаре. В гостиницах везде кондиционеры. Прямо и не знаю. Как-то не привык я, – покачиваюсь, поглядываю на хозяйку. – Знаете что? Давайте я вам заплачу за три дня, пока осмотрюсь, а там видно будет.

Лицо Клары как-то совсем не типично для торговли сразу откровенно погрустнело. – Почему же за три, а не за всё? Гостиница это и есть гостиница, а у нас тут по-домашнему, все свои, русские, и приготовить можно что хочешь, и поговорить. А кондиционер что? Живём без него, специально его не ставим, только воздух чище.

– Все русские, значит? – раздумываю. – И стряпать на кухне можно? – нащупываю в кармане бумажник и продолжаю раздумывать.

– Конечно, Алексей, пожалуйста, и посуда есть.

– Ладно, убедили, не хочется начинать с огорчений, – вытаскиваю деньги.

В серых глазах кариатиды, непроизвольно следящих за движениями моих рук, отражается победа и едва заметная обиженность, возможно, скрываемая даже и от самое себя. Какая интересная простая женщина. Что-то у неё не так.

В комнату осторожно заходит маленькая принцесса лет восьми-десяти и прижимается к Кларе, любопытные синие глазки выглядывают из-за её крутого бедра.

– Ой, какая красивая девочка! А как тебя зовут?

Пухленькая малышка откровенно засияла от моего комплимента: – Алевтина.

(До чего же приятно общаться с ребёнком, и легко и просто.)

– Алевти-ина?! – галантно протягиваю басом, изображая своё удивление и восхищение ею. – Смотрите-ка, и имя-то у тебя тоже красивое такое.

– Алевтина Александровна, – совсем оживляется золотокудрая куколка.

– Александровна?! – продолжаю игру в вороний сыр. – Алевтина Александровна. Але-Але, какое благозвучие, прямо напевать можно: – Але-Але, – дирижирую живописной шляпой: – Але-Але. (И что это ты так развеселился вдруг?)

Клара, бережно придерживает своё дитятко: – Это Алексей, он приехал к нам из Петербурга, Алечка. Располагайтесь, пожалуйста, – хозяйка бросает почти дружеский, насколько это позволяет приличие положения, взгляд, и немного помедлив, продолжает: – А потом, когда отдохнёте с дороги, мы покажем вам местные достопримечательности: где рестораны, где пляж, где лавки, если вы не против, конечно.

Здравствуй, океан Индийский, – это я! Много стран и морей довелось повидать на веку своём: купался и в атлантических водах, и в Тихом, и в Ледовитом океане, и вот, наконец, предстал и ты, последний из небывалых – океан Индийский.

Стою у самого уреза. Плоская перемигивающаяся бликами ширь. Длинные, на удивление одинаковые бесчисленно правильные валы молча зарождаются вдали, выползают из пучин, растут, монотонно горбятся, шумно распластываются и ласково выглаживают истоптанный песочек. И снова, и снова, и всегда. Пляска всплесков в дымке безбрежья рассеивает средоточие взора. Синяя шляпа дальних странствий оттеняет горизонт. Складной ножик в кармане. Лёгкий бриз в лицо.

– Иди ко мне, океан, иди, сам иди!

Жду. Катится. Вот и дошла, лизнула ступни.

(Все океаны мира омывали ноги ему).

– Как необычно вы, Алексей, заходите в море.

– А это я, Клара, знакомлюсь с новым своим океаном. На всех океанах я уже побывал, а вот до Индийского только сейчас добрался.

– На всех, на всех?

– Да, Алечка, на всех побывал, кроме Индийского.

– А на каких?

– На всех. Их всего-то четыре.

– А какие?

– Атлантический, Северный Ледовитый, Тихий и этот вот, – машу в его сторону, – Индийский.

– Вы много чего повидали.

– Довелось поездить.

– Пойдёмте вон туда, – приглашает Клара к одному из подиумов, выстроившихся в первой линии вдоль всего городского пляжа. – Хорошее кафе, мы часто сюда ходим.

– А Сантхи там сегодня будет?

– Будет, маленькая, твой Сантхи, будет, куда он денется. – Мой персональный экскурсовод выбирает столик у загородки, присаживается в плетёное кресло и раскрывает меню, приглашая последовать её примеру. – Мы тут всегда заказываем манты – это сытно и недорого.

– И очень вкусно, я люблю, – вставляет свой голосок Алечка, – и пепси я тоже люблю.

– А мне бы что-нибудь из морепродуктов, я в Таиланде к ним очень пристрастился, – выискиваю, куда бы пристроить шляпу, и кладу её на край столика. Алечка тут же водружает её на свою головку.

– Ай да мушкетёрик! Ну котик в сапогах.

– Без сапог, – кокетничает маленькая принцесса.

– Аля, положи сейчас же, не балуйся!

– Да пусть играет.

– Здесь, в этом штате, сухой закон, – Клара забирает шляпу и кладёт перед Алечкой салфетку. – А можно и мне примерить?

– Ради бога, она вам тоже пойдёт.

Моя старшая спутница ловко и умело берётся за тулью, надевает чуть набекрень широкополую забаву и так же набекрень смотрит и улыбается: – Как?

– Прекрасно, ну просто классика. Вы в этой шляпе похожи на античную статую. (Правда, уже со складкой на переносице и с квёлыми подмышками.)

– А что, разве античные статуи ходят в шляпах? – интересуется Алечка.

– Да, действительно! Алечка права.

– Ох, Клара, конечно, статуи в шляпах у нас пока ещё не ходят, ну и что из того, для вас можно и исключение сделать, ведь вам и без шляпы всё к лицу.

– Алексей, а вы комплиментщик.

– Сантхи! Сантхи! – машет Алечка проходящему мимо молодому поджарому тайцу в белом переднике.

– Оу, литл гёрл из вери гуд![13] – официант с услужливым поклоном подходит к нашему столику и ерошит Алечкины золотые кудряшки, – Ваанлек! Ваанлек![14]

(Алечка польщена, Клара не реагирует, а мне-то что?)

– Сухой закон, вот молодцы. – Показываю тайцу на картинку в меню, написанном по-английски: – Мне вот этот вот салатик овощной, пожалуйста, и суп из морепродуктов.

– Том ям? – уточняет таец, гарцуя талией под восторженным взглядом Алечки.

– Да, том ям, – (откуда-то вдруг зашевелилось и заскребло какой-то кошкой в животе непонятно что, неужели это ревность?!). – Ну и на второе, что тут есть из мяса? – очень спокойно обращаюсь к Кларе.

– Курица только, – мой старший гид смотрит прямо в глаза, – про баранину и свинину здесь вообще даже и не слышали. Бывает говядина, но не всегда и не везде.

– Ну, тогда курицу вот эту, гриль, половинку. Вот эту, – тыкаю пальцем для тайца в глянцевую картинку, – чиккен, чиккен[15]. А сок манго есть?

– Сейчас не сезон, – Клара сдвигает мою шляпу на затылок, – берите ананасовый или лимонный.

– Со льдом?

– Конечно.

– И мне ананасовый и пирожное, – смело поднимает мордашку наша куколка и улыбается тайцу. – Сантхи, эс фо ми, гив ми зе кекс анд ананас джюс плиз, бат вызаут айс[16].

– Оу, литл гёрл из вери гуд! – берёт её за щёчку. – Ваанлек! Ваанлек! (Берёт за щёчку! Пижон подносный! Пальцами своими…)

– Вы меня очень расстроили, Алексей, когда собрались в гостиницу перебираться.

– Да я, Клара, жары боюсь. Прямо от неё подыхаю всегда. А без кондиционера как? Жара хуже холода. От холода можно утеплиться, оттопиться, а от жары как? Только кондиционер. Ну ладно, не будем об этом.

(Совсем не об этом. И чего это меня так задело вдруг, как он её за щёчку? «Ваанлек. Ваанлек», «вери гуд литл гёрл».)

– Я тоже прошла большой путь, Алексей, – Клара снимает мою шляпу, поправляет причёску и становится серьёзной. – Занималась бизнесом, работала в Македонии. По-разному бывало, иногда вплоть до суицида. – Глубокий застывающий взгляд останавливается и гипнотизирует. – Но теперь вот я здесь, и всё наладилось, всё хорошо.