Июнь 2015 года. Город K в ближайшем Подмосковье. Серый дождливый день. Особняк у озера, уходящий в неприступный лес своими глухими оградами, маскирующийся под сотни других коттеджей и домиков в этом частном секторе. Отличается он лишь своими обитателями и тем, что происходит в его сокрытых от глаз людских подземных комплексах.

Джани в очередной раз измерила шагами бункер и, остановившись у стены, с характерным щелчком разогнула правую руку. Присутствующие в помещении взрослые непроизвольно кинули взгляды на источник звука и тут же вернулись к своим делам. Девушка нервно хмыкнула. Рука не могла затечь или заболеть — от кончиков пальцев и до сгиба локтя особая силиконовая ткань маскировала отнюдь не человеческую плоть, а сложное переплетение механизмов, винтиков и проводов. Но владелица всё равно периодически проверяла сгибатели и разгибатели, дабы удостовериться в боевой готовности. Хоть рука и была изготовлена лучшими механиками Франции и не подводила свою хозяйку ни разу, излишняя бдительность не была блажью, когда за стенами укреплённого подобно крепости особняка по всем миру бушевала война.

Цокнув каблуками, девушка отправилась в очередной поход до противоположной стены. Отец, сидящий в компьютерном кресле, скептически оглядел дочь. По его мнению, ни сапожки на каблуках, ни джинсовая мини-юбка, ни даже клинки — подобие шуангоу, болтающиеся на замысловатых креплениях на поясе, не являлись подобающей экипировкой элитного бойца. Джани была того же мнения, и потому одевалась именно так. Усложняла себе и жизнь и бой до запредельной степени, давала врагам фору, облачаясь в непрактичную одежду, размахивая громоздкими и, в общем-то, не боевыми мечами с закруглёнными лезвиями — и всё равно побеждала. Пока что побеждала. Отец грустно вздыхал, не пытаясь даже прогнозировать судьбу своей наследницы. Главе Семьи Судаковых — одной из ветвей Рода Синдао — подобало обладать недюжинным спокойствием и дальновидностью, чтобы вести за собой тысячи солдат, искусно маневрировать между клиентами и правительством, не говоря уже об управлении бизнесом, что больше века являлся идеальным прикрытием для существования Семьи. Джани же, напротив, выросла горячечной, помешанной на силе и преодолении трудностей в одиночку, и отцу оставалось только слабо надеяться, что у его восемнадцатилетней дочери ещё не завершился переходный возраст. В конце концов, он признавал и силу, и упорство, и скорость обучения старшей из троих своих дочерей. Но, к сожалению, Джани была способна учиться только тому, чему хотела. И только на своих ошибках, которые до поры отец позволял ей совершать. Но теперь, когда грянула война невиданных доселе масштабов, времени на вольный подход к обучению уже не осталось. Впервые за долгие годы он опасался за жизнь девочки не как наставник, а как обычный отец.

— Посыльный ещё не добрался? — в очередной раз спросила Джани.

— Нет. — в который раз уже ответил отец, даже не взглянув на монитор, где должно было отобразиться уведомление от дежурного постового.

Ванесса, сестра отца, устроившаяся в дальнем конце комнаты в безразмерном кресле, бросила на племянницу ледяной взгляд, который та считала безошибочно.

— Можешь хоть утопиться в подушках, тебе не скрыть своих намерений. — презрительно ухмыльнулась будущая глава, — только и думаешь, как бы вытащить своего выродка из карцера? Вытаскивай! Я готова снова набить ему рожу!

— В последний раз попрошу твою дочь заткнуться, — процедила Ванесса, нарочно обращаясь к брату. — Иначе я за себя не отвечаю…

— Заткнулись бы обе! — не выдержал глава семейства. Но тут же взял себя в руки.

Сын Ванессы, Джон, сейчас содержался под домашним арестом этажом ниже и ожидал суда. На этой почве и без того сложные отношения обитательниц поместья накалились до предела.

— Мы отложили семейный трибунал до окончания войны. Покуда вина Джона не доказана, и он согласился помочь своими исследованиями — он член семьи. Сын Ванессы и твой, Джани, двоюродный брат.

— Нет у меня брата! После того, что он сделал!.. Ну неужели ты думаешь, что Кассандра пропала просто так? — девушка произнесла имя средней сестры и тут же вздрогнула. В воспоминаниях всё ещё был жив день её пропажи и не увенчавшиеся успехом поиски. — Опомнись, Джон и мне предлагал "поучаствовать" в своих экспериментах! И явно не в роли ассистента!

— Джани! — в голосе отца сквозило нескрываемое раздражение. — Ты в плену единственной версии, которую подпитываешь личной неприязнью. Кассандру ищут. Равно как и доказательства «исследований» Джона, о которых ты твердишь. Однако презумпция невиновности — не просто красивые слова. Прошу тебя об этом не забывать.

— Да, но… я чувствую… — промямлила девушка.

Не в её характере было оступаться на полуслове, и предъявляя брату обвинения в убийстве сестры, она считала, что доказательств предостаточно. Пусть даже косвенных. Чего только стоила нездоровая тяга Джона к исследованию генома Рода Синдао, к которому принадлежала и Семья Судаковых. Вот только если Джани имела силу и вес в обществе, чтобы не подпустить брата к себе, то что же могла противопоставить ему Кассандра, пятнадцатилетний ребёнок?.. Наследница попыталась отогнать спутанный комок детских воспоминаний, внезапно всплывший в подсознании, и перевести разговор на другую, не менее насущную тему.

— А что там с войной? Москва оккупирована?

— Скорее, взята в кольцо. В столице должны быть наши ребята на разведывательных и охранных заданиях. Связь потеряна, но, по логике событий, они либо уже присоединились к военным, либо, если достаточно умны, возглавили народные фронты под видом обычных граждан.

— Но мы ведь не воюем! — удивилась Джани.

— Наш Род не занимается военными действиями и политическими убийствами за деньги. Не выступает как наёмная армия и не участвует в крупных националистических конфликтах, — поправил отец. И эти очевидные вещи приходилось растолковывать снова и снова! — Однако каждый из нас является по совместительству гражданином России. И если чувство долга велит человеку защищать свою Родину — я буду только горд за такого сородича.

— Бред какой-то. Разве Род Синдао не выше государственных рамок? Мы исполняем заказы со всех уголков мира, и я сама принимала участие в операциях, которые… В общем, никогда тебя не понимала в этом плане!

— Это тема отдельной дискуссии. — Отцу не хотелось сейчас забивать голову всё ещё прямолинейной дочери тонкой информацией. — Мы, наёмники, занимаемся грязной работой. Продаём свои силы и умения разным государствам Земли и теневым правителям. Все стороны в курсе нашего существования и согласны с условиями бесчисленных квот, норм и договоров, которые сами же и напридумывали, чтобы ограничить друг друга.

— Это я знаю! Тогда откуда у наших вообще может быть патриотизм? Мы же просто приписаны к территории этой страны, а существуем везде.

Мужчина ухмыльнулся.

— Приписаны мы, приписаны наши базы, дома, а вместе с ними наши друзья, жёны и дети. Мы всё ещё территориально поделены на Семьи внутри общего Рода, поэтому и носит наша семья русскую фамилию и говорит на русском языке.

— Тогда надо просто объединиться и выбрать единый язык! Китайский, наш исторический. Мы ведь на нём и делопроизводство ведём, и все собрания проводим! А иначе эта раздробленность приведёт к национализму среди Семей, ты так не думаешь? Мы просто повторим официальную историю людей! Даже сейчас Род просто пляшет под дудку их богачей, вместо того, чтобы стать новой объединяющей силой, которая поведёт мир к интернациональному будущему без войн!..

— Женя! — отец специально обратился к дочери по имени, записанному в её российском паспорте, и это возымело эффект. — Я желал бы с тобой согласиться, но мир не так прост. Не уверен, что у Рода Синдао это получится, особенно сейчас, когда идёт война с невиданным доселе врагом, и наш Род будет так удобно обвинить в развязывание войны, чтобы пустить концы в воду.