– Видок, о чем задумался? – позвала Кира, вырвав Демидова из воспоминаний: оказывается, он совсем отрешенно вел мобиль по дороге и, только когда наскочил на хорошо заметную кочку на обочине, пришел в себя.

– Да так. Память подкинула эпизод, – отмахнулся Игнат и сконцентрировался на дороге.

– Расскажи?

– Почему бы нет – вспомнил океан и охоту на вритра пятнадцать лет назад.

– Это морской змей, что корабли топит?

– Он самый. Короче, слушай, было нас двое, я и Стас, егерь опытный, лет на двадцать меня старше… Заказ поступил из вольного городка Прибрежного, что на берегу океана, слышала о таком?

Кира кивнула.

– Так вот, взяли мы этот заказ…

И тут же Фарат послал Игнату образ Илы, местной девушки с огненными волосами и рыжей кожей, так много веснушек на ней было, она стояла обнаженная, прикрывая руками свои маленькие грудки.

«Эту часть мы рассказывать не будем, – ответил Видок джинну. – Если ты, зараза иномирная, решил познакомить Киру со всеми моими бабами, коих за тридцать лет странствий перевалило за несколько сотен, я не поленюсь, запишусь на прием к магессе Дане, и уж она сотворит такой кокон, что ты месяц наружу не высунешь свои щупальца, или что там у тебя?»

Фарат тут же рассмеялся, но прислал мыслеобраз, что он все понял и осознал.

Несколько раз Игнат прерывался, дорога становилась все хуже. До Златограда оставалось километров пять, зарево на горизонте становилось все отчетливей, когда Фарат прислал картинку – малый дракон, летящий в их сторону.

– Из мобиля, – приказал он, глуша двигатель и гася фары. – Атака с воздуха, малый дракон летит прямо на нас со стороны города.

Кира повиновалась без лишних вопросов. Стоило «Голему» замереть, магичка выпрыгнула наружу и принялась бормотать какое-то заклинание. Игнат же вытащил винтовку и сменил магазин, набитый обычными стальными пулями, на чистое железо.

«Фарат, далеко до него?»

«Чуть больше километра, – мгновенно отозвался джинн. – Вертит башкой, ищет, куда пропал свет, на который он ориентировался. Но если ты думаешь, что он вас не заметит, не надейся: метров с пятисот вы будете для него как два ярких пятна, тут в степи повсюду жизнь, но вся мелкая, она его не заинтересует».

– Он наводится на тепло, – вспомнил Игнат запись в бестиарии, по которому учился в цитадели. – Кира, быстро ставь купол и остуди его так, чтобы мы выглядели холодными. Не хочу шум поднимать, да и дракон – нелюдь опасная, еще не факт, что мы его завалим.

– Минуту, – заявила магичка, – двигай ко мне поближе, а лучше вообще сядь за руль.

Она быстро запрыгнула на свое сиденье и начала бормотать какое-то заклинание. Прошло секунд десять, и все вокруг заволокло белой пеленой, небо скрылось, резко похолодало.

– Все, теперь, думаю, он на тепло точно не наведется, а ведь это банальное заклинание для морозильных ангаров. Мы такие ставим на артефакты охлаждения, на скотобойнях и просто складах, чтобы скоропортящиеся продукты типа овощей, мяса и рыбы не портились.

«Он здесь», – прислал джинн очередной мыслеобраз.

«Он нас видит?» – спросил Игнат.

«Нет, летит чуть в стороне, высоту набрал до двух сотен».

Прошло несколько долгих минут, Кира зябко поежилась: сейчас вокруг было около нуля, изо рта вырвалось облачко пара.

«Фарат, где этот летун?»

«Кружит чуть дальше, в паре километров, вас не видит».

«Это понятно, иначе бы уже атаковал».

«Все, развернулся и полетел к городу».

– Улетел, – озвучил Игнат информацию для Киры. – Да только в темноте вести мобиль довольно тяжело. А если снова зажечь фары, гость может и вернуться.

– За это не беспокойся. – Она произнесла короткое заклинание, и ночная тьма отступила, Демидов стал видеть даже сквозь колдовской холодный туман, недалеко и не так хорошо, но без фар можно было обойтись.

Они выждали еще пару минут, после чего магичка сняла чары. Двигатель завелся, и «Голем» медленно побежал дальше по дороге. Справа шумела река, впереди горел город, слева возвышалась цепь холмов, поросших колючим хищным кустарником, который не брезговал ни насекомыми, ни мелкими птицами, привлеченными яркими сине-красными цветами с умопомрачительным запахом. Кстати, это единственное место, известное людям, где растут эти милые кустики. И это еще одна статья доходов Золотого города: здесь неподалеку несколько ферм, на которых живут семьи, собирающие сок из бутонов во время цветения. Назначений у него три: первое, самое распространенное, – духи, считаются мощнейшим афродизиаком, гулящие девки, если бы могли себе подобное позволить, выдаивали бы клиентов досуха. Второе – это вино, в год разливают всего пятьдесят бутылок утонченного напитка, цена заоблачная, не всякий граф себе сможет позволить подобное. Ну и третий – прибыльный и очень популярный способ использования – дорогое и качественное любовное зелье, очень дорогое, считается незаконным, химичку, которая попадется на изготовлении амурии, ждет подвал инквизиции и огромный штраф. Во время цветения два раза в год эти места превращаются в закрытую зону, из Златограда приходят войска, несколько рот наемников, которые в течение месяца палят во всех, кто пытается приблизиться хотя бы на сотню метров, кроме фермеров, конечно.

– Хана бизнесу, – словно прочитав мысли Игната, зевнув, заметила Кира, – цена на нектар возрастет до небес, запасы малы, и скоро за вино будут платить замками.

– Про духи забыла, – усмехнулся Демидов, – и, конечно, про черный рынок амурии. Теперь на этом можно будет озолотиться.

Кира согласно кивнула.

– Была у меня оказия год назад купить духи на основе шиповки «ночной шелест», и не очень дорого, просили всего пятьдесят чеканов, но что-то пожалела денег.

– А тебе-то они зачем? – польстил Игнат, глядя на созданный заклинанием Басаргиной серый ночной мир. – С такой красотой мужики у твоих ног должны поленницей укладываться. Кстати, интересный вопрос, мы никогда его не обсуждали, хотя ты умудрилась вытащить из меня то, чего никто не знает. Расскажешь о своих мужчинах?

Кира посмотрела вперед, до зарева на горизонте оставалось не больше семи километров, еще несколько минут, и нужно останавливаться.

– Ты уверен, что именно сейчас хочешь узнать, сколько мужиков перебывало в моей постели? – Голос Киры стал сухим и деловым, было понятно, что ей эта тема очень неприятна, причем неприятна тем, что Демидов ее поднял. – Видок, мне почти сорок, я не монахиня и не дурнушка, были у меня мужчины и до тебя. Сколько, не скажу, а скажу вот что: ни к кому из них я не испытывала таких чувств, как к тебе. Этого достаточно?

«Она вполне искренна, – подал голос из едва живого кокона Фарат. – Не лезь в бутылку, оно тебе надо?»

«Без тебя разберусь, – мысленно послал «пассажира» Игнат. – Ты-то что в этом понимаешь?»

«Я с тобой тридцать лет, – парировал джинн, – и ты много через меня эмоций прокачал, так что кончай, как вы, люди, говорите, докапываться до нее, а то огребешь по морде убойным заклинанием».

– Да, милая, этого достаточно, – ответил Игнат: он и сам был не рад, что задал этот вопрос. – Пора нам останавливаться, дальше холмы закончатся, и «Голема» будет спрятать гораздо сложнее. Арины с нами больше нет, так что морок придется тебе накладывать.

– Ну, на сутки меня хватит, а там обновлять придется. Давай сворачивай, тут между холмами густые заросли папоротников, там наш мобиль и без маскировки тяжело найти.

Демидов послушно повел «Голема» в указанном направлении – и точно, спустя триста метров уперся в сплошную стену высокого кустарника с впечатляющими листьями, под каждым из которых можно было спрятать не слишком большой багги. Выпрыгнув наружу, он достал тесак Дениса – широкое тяжелое лезвие больше подходило для рубки, чем его кинжал. На то, чтобы пробить проход, ушло минут тридцать. Он даже немного запыхался, хорошо что оружие было рунным: Лодочник убил им немало нелюдей, клинок впитал в себя много душ, приобрел полезные свойства, например, не тупился.