Наэль-Таль приехал за неделю до Нового Года, переполненный хорошими новостями, как мешок Морозного Деда. Во-первых, говорил он, Мительнора куда-то исчезла, а значит, ее вечные претензии в адрес Харалата исчезли тоже; во-вторых, говорил он, харалатские ученые добрались до Карадорра и как следует изучили храм на острове Лойд. Состав крови, пролитой на алтаре, привел их в неподдельный восторг, и Наэль-Таль рассказывал об этом так радостно и вдохновенно, что Уильям не отважился его перебить - хотя Эс поднялся, извинился и вышел из комнаты.

  В-третьих, команде Наэль-Таля наконец-то удалось построить и запустить первый харалатский бронепоезд. Что это за штука, Уильям не понял - но вежливо улыбнулся, когда его собеседник вытащил из-под воротника мастер-ключ на крепкой стальной цепочке.

  - Без ключа ходовая система поезда не запустится, - гордо сообщил он. - Так что, пока я здесь, никто не посмеет и пальцем тронуть мое творение.

  Он помолчал, восстановил дыхание и несколько виновато спросил:

  - А у тебя как дела? Этот... с хвостиком... прижился?

  Уильям тяжело вздохнул. Тема была очень острая - хайли все еще не приняли господина Кита, не привыкли замечать его в коридорах, шарахались даже от его тени. Хрупкий невысокий юноша, наделенный чудовищными способностями, пугал их до невольной дрожи в коленях - а что, если он сорвется, если рассердится, если сгоряча кого-нибудь уничтожит? За спиной Его Величества не смолкало настороженное перешептывание, хотя господин Кит не проявлял никакой враждебности. Собственно, он вообще ничего не проявлял - сидел себе в башне, покорно съедал то, что приносила Эли, не менее покорно читал то, что приносил Уильям, и спал, пока можно было спать .

  - Кажется, он свихнулся, - горько пожаловался Уильям, не уточняя, каковы последствия.

  Наэль-Таль сочувственно покачал рогатой головой.

  - Грустная у тебя зима, - негромко произнес он. И предложил: - Давай, что ли, выпьем... я целую банку чая привез, харалатского зеленого. Будешь?

  - А у меня вино есть, - оживился король Драконьего леса. - Белое талайнийское.

  Янтарные глаза Наэль-Таля одобрительно полыхнули.

  В трапезной было тихо, темно и как-то печально, поэтому вскоре Уильям и его новый друг оттуда ушли. Бесшумно закрылась черная дубовая дверь; после войны с Талайной в замке поспешно сделали ремонт, и Эли бегала во главе отряда слуг, как рыцарь - во главе отряда мечников. Сменились витражи, свежее цветное стекло блестело, как россыпь драгоценных камней. Караульные стояли на каждом чертовом углу, и вскинутые копья отражали свет факелов, как десятки маленьких солнц.

  Уильям затосковал.

  Ну да, его пытались убить. Ну да, почти получилось - но это ведь не повод охранять все замковые переходы, лестницы и даже окна! К тому же Талайна выбыла из игры, и теперь ее знаменитые виноградники, ее Альдамас и ее столица были трофеями короля народа хайли. Поначалу он едва разобрался - поди накорми всех тамошних людей, поди объясни, что лесное племя не намерено стирать их с лица Тринны! - а сейчас перевесил тамошние дела на своего преемника. И, признаться, испытал огромное облегчение, хотя господин Альберт явно был недоволен.

  - Как поживает Кай? - поинтересовался юноша, пока Наэль-Таль сдавленно ругался и считал проклятые ступеньки винтовой лестницы.

  - Да... в общем... по-прежнему, - задыхаясь, ответил эрд. - К Новому Году... планирует устроить... повальный пир, то есть, прошу прощения, повальную пьянку. Ты же знаешь... как он любит... выпить...

  Уильям улыбнулся - и пошел чуть медленнее. Это он поднимается на высоту башни Мила постоянно, а Наэль-Таль бывал тут всего один раз, да и то - мельком, пока выяснял, чем живет, увлекается и вообще как работает племя хайли. Результаты ему, кстати, не понравились; он считал, что за Льяно и его народом стоит какая-то страшная тайна, мечтал ее разгадать и мрачно обещал, что никто, кроме Уильяма, результатов не увидит.

  - А где твой... этот... сэр Говард? - боязливо уточнил эрд, опускаясь на очередную ступеньку и виновато морщась: - Погоди... я и так целый день перся по этому вашему лесу, устал... немного посижу - и дальше пойдем, хорошо?

  - К родителям поехал, - покладисто отозвался Уильям. - У них там беда какая-то... незначительная , потому что иначе до меня добрались бы ее подробности. А до отъезда он рисовал профиль господина Эрвета. Здорово получилось, хотя закончить Говард не успел.

  - Он все такой же? - подозрительно сощурился Наэль-Таль. - Ходит, вынюхивает, кидается на всех с ножами?

  - Да, - покривил душой король Драконьего леса. На самом деле вынюхивать и кидаться на своих же товарищей Говард начинал только в присутствии Наэль-Таля. Эрд почему-то вызывал у него стойкую неприязнь, и при золотисто-рыжем и рогатом после Харалата рыцарь улыбался так вымученно, будто у него свело челюсти.

  Причины этого поведения были для юноши загадкой. По его мнению, встреча с Наэль-Талем на территории Хальвета заслуживала куда лучшего отношения. И он искренне считал ее удивительной, ведь раньше и не догадывался, что там, за пределами Тринны, есть и другие обитаемые земли. Есть Мительнора (то есть, Мительноры-то уже нет...), Вьена, есть погибший Карадорр, есть Харалат и княжество Адальтен, есть... куча союзников, готовых оказать Тринне помощь - и куча врагов, готовых утопить ее во тьме Великого Океана.

  На верхней ступеньке лестницы Уильяма ждал не особенно приятный сюрприз.

  Там спал, завернувшись в теплый меховой плащ, господин Кит, и его белые волосы, абы как подвязанные лентой, раскинулись вокруг, как серебряное покрывало. Ресницы мелко, нехорошо подрагивали - ему явно снился очередной кошмар.

  Его Величество нерешительно остановился. Позади в полумраке горели, как две аккуратные свечи, янтарные глаза Наэль-Таля. Вот он подался вперед, вот принюхался, чуя запах согретого летним солнцем песка, такой неестественный в декабре...

  Песок лежал мелкими крупицами на протянутой ладони господина Кита. Песок лежал, а потом, когда плечи юноши дрогнули, а черты перекосило болью, рассыпался еще более мелкой пылью, закружился над худым измотанным силуэтом - бесполезный, потерянный, непокорный.