Чарльз Л. Харнесс

Ярмарка в Летарии

Перевод с английского Белоголова А.Б.

Инопланетянин прибывает

Около полудня второго июля 2198 года (я цитирую отчет констебля Неда Пэкла) госпожа Эритра Доллкин (83 года) только что вышла из магазина деликатесов Гаршмейера, где она купила травяной чай, когда заметила эту странную тень, медленно движущуюся по тротуару перед магазином.

Она подняла голову.

Какое-то транспортное средство быстро спускалось на улицу прямо в запретную для парковки зону перед магазином Гаршмейера. Оно приземлилось там с тяжелым стуком.

Это нарушение весьма уважаемого городского постановления, по-видимому, не было достаточным, поскольку водитель странного экипажа, который был с обнаженным торсом, откинул крышу, и, ослабив ремень безопасности, потратил некоторое время, чтобы поправить свою одежду таким образом, что обнажил свои голые ягодицы. Госпожа Доллкин вскрикнула, уронила пакетик с чаем и закрыла глаза.

Констебль Пэкл находился на площади в парикмахерской О'Мэлли. Он услышал крик госпожи Доллкин и выбежал из комнаты, заметив, как она дрожит, и отводит глаза. Он выслушал два или три раза ее заикающееся обвинение, а затем шагнул вперед и арестовал удивленного преступника, у которого было две головы.

Теперь, я думаю, могу констатировать факт, что граждане Летарии никогда прежде не видели двуглавого человека. Конечно, ходили слухи об одном из странных потомков старого барона. Но это были всего лишь слухи. Да, наш двуглавый гость был большой новинкой.

Но непристойно раздеваться перед уважаемой гражданкой Летарии, и одновременно пароваться на запрещенном месте было просто глазурью на криминальном торте. К сожалению, во время стремительного спуска инопланетянина (вот кем он оказался - инопланетянином) его корабль приземлился на доктора Денниса Банчу, пожилого буддийского монаха. Когда подняли судно и убрали его в сторону, старый ученый-монах был мертв.

Кроме того, и, возможно, еще большее беспокойство вызывало то, что случилось с Сарой, очень красивым андроидом гейши, принадлежавшим «Сикстрис Бар-Дел-О». Видимо, она, как обычно направлялась к Гаршмейеру, чтобы забрать обед Перси Сикстрис, когда посмотрела вверх как раз вовремя, чтобы ее сбили с ног и раздавили.

Поскольку тюрьма находилась в конце площади, констеблю Пэклу ничего не стоило провести преступника и запереть его.

Злодей, говоривший на ломаном английском, который он, очевидно, подхватил во время полета вокруг планеты, утверждал, что его/их зовут «Джон-Клод Берг». По крайней мере, это Нед, в конце концов, разобрал и записал в полицейском блокноте. Джон был головой, находящейся справа у пришельца, а Клод – слева.

Я. Меня зовут Уильям Монкриф Уитмор. Зовите меня Билл. Холостяк, тридцать восемь лет. Я юрист, и вот почему я связался с пришельцем.

Я знал, что был в очереди на назначение суда. Заработная плата была номинальной, а дело было обречено на верный проигрыш. Я должен был уехать из города - быстро. Но судья Мартин Клоук был быстрее. Он зашел ко мне в кабинет, когда я бронировал номер на морском курорте «Прибой и песок» в Галвестоне.

Судья не сел, даже шляпу не снял. Он заговорил первым, и голос его звучал мрачно. — Ему нужен кто-то вроде вас, Уильям.

— Судья…

— Слушание завтра утром, в 9 часов. Быть там.

— Подождите... — но я обращался к закрывающейся двери.

Я не хочу создавать впечатление, что Мартин Клоук на самом деле злой. Это не так. Он очень порядочный человек с неблагодарной работой и ипотечным кредитом, как и все мы. На судейской скамье он абсолютно справедлив.

В юности он хотел стать художником, и действительно, еще в средней школе он написал шедевр. Он рисовал по номерам и случайно сдвинул все на одну цифру, так что кобальтовая синь стала шафраново - желтой, желтый цвет стал красным и так далее. Поразительный результат завоевал первый приз на выставке провинциальной школы. Родители, конечно, были в восторге. Ему тут же внедрили мозговой имплантат Ван Гог-Гогена, а также приобрели все аксессуары, палитру, краски, красивую белую холщовую блузу и так далее. Но каким-то образом проводка имплантата пошла наперекосяк: цветовые сети не смогли соединиться должным образом, и в затылочной доле произошла потеря цветового восприятия, в результате чего молодой претендент мог видеть, рисовать и думать только черным и белым. Поэтому родители переключили его на юриспруденцию, которая в любом случае платила больше. Но проблема цветности никуда не делась. Как юрист, а позже и как судья, он видел вещи только в черно-белом цвете, без промежуточных оттенков цвета серого.

Судья не был человеком, который тратит впустую вещь, такую ценную, как наряд художника, и фактически использовал ее необычайно. Он напечатал на блузе все свои любимые латинские фразы несмываемыми черными чернилами. Он носил эту блузу с напечатанными фразами только в своих самых важных случаях, и только в последний день, когда он собирался принять важное решение и нуждался в поддержке соответствующих цитат.

Для изучения закона родители Мартина купили ему престижный Гарвардский имплантат Лексус с латинскими дополнениями. И с пожизненной подпиской на юридические обновления Коннот. Обладая этим и высоким уровнем интеллекта, он был самым эрудированным юристом в провинции.

Я скоро доберусь до инопланетянина и его суда, но сначала еще немного истории, начиная с меня.

Мой дед по отцу, Хондо Уитмор, был сержантом ополчения во время пограничных войн. Какого ополчения? Трудно сказать. Иногда он сражался за барона, иногда против, в зависимости от того, где были деньги. Когда он умирал в доме ветеранов войны, он позвал меня к своему смертному одру. — Милый мальчик, денег больше не будет. (Он получал пенсии и пособия по инвалидности с обеих сторон). — Теперь ты сам по себе. Иди в закон. Стань уважаемым негодяем. И, издав булькающий смешок, он умер.

И вот в течение следующих шести лет я работал в адвокатских конторах Пиллфедер и Вантеч и изучал закон.

Вот как объяснил мне старый мистер Амос Пиллфедер, когда я пришел на работу. — В законе нет ничего странного, особенного или нелогичного. Нужно просто понимать, что вещи редко бывают такими, какими они кажутся. Как правило, это что-то другое.

Он был прав. Поначалу в законе не было никакого смысла, но через несколько месяцев все вдруг сошлось воедино.

На шестом курсе я сдал провинциальный экзамен и был принят в коллегию адвокатов. Я оставил Пиллфедер и Вантеч, открыл свой офис, и в течение первого месяца голодал.

А теперь вернемся к инопланетянину. Мы должны были быть в суде завтра утром, а я еще не встретился с ним. Непреднамеренное убийство - это случайное убийство старого буддийского ученого доктора Банчу было, конечно, очень плохим дедом. За это пришельца ожидало тюремное заключение сроком на десять лет. Но уничтожение Сары может оказаться еще хуже, потому что она принадлежала Сикстрису.

Сара была восхитительным созданием, и я втайне восхищался ею больше тридцати лет. Для меня ее кончина была болезненной личной потерей, как, если бы Мона Лиза прошла через измельчитель или Библия Гуттенберга сгорела в огне.

Я впервые увидел ее, когда мне было десять лет. Ходили слухи, что она работает у Сикстриса на верхних этажах «Бар-Дел-О». Даже мы, дети знали то, что это означало. Время от времени мы видели этих девушек. Они могли появиться после полудня, очень красивые, но скромно одетые в цветастые платья. Они могли прогуливаться по площади или за ее пределами, обычно парами. Сара была исключением. Когда она выходила, то всегда была одна. Мы знали, что она была андроидом гейши и должна была иметь особые таланты. Но мы никогда не видели ее в костюме гейши. На улице она всегда носила простую уличную одежду, как и другие девушки.

Другие девушки приходили и уходили, а Сара оставалась. На чем Сара специализировалась? Что отличало ее от других девушек и андроидов? Ходили всевозможные слухи, но, казалось, ни один факт не просачивался наружу.