Парень женился на девушке по имени Юдифь. Согласен, не самое, пожалуй, распространённое имя, среди Франков. Но, дело не в имени, и не в национальности, на которой заостряли внимания, а в том, что у каждого человека внутри. Юдифь, в этом плане, отметим сразу, не была столь Благочестивой, как ее муж, и старательно растила на его голове, основательные ветвистые рога. О которых, впрочем, Людовик не догадывался до самого последнего дня своей жизни. Хотя, окружающие его, добрые и честные люди, несомненно, ими любовались. Помимо рогов, Юдифь подвела страну к развалу, могучего государственного объединения, не потому что ей это нравилось, а ради корыстных целей естественно. И после смерти Людовика, на трон взошел не их, а ее сын, Карл Лысый, который был уверен, что его папа король.

Но, тут уж высшие силы не зевали, и наградили, рожденного в грехе, потомством, с прозвищами Заика, и Простоватый. Простоватый был настолько прост, что окончательно профукал государство, и, спасая остатки, Гуго Капет получил те земли, которые теперь называются Франция. Правда, тогда он мог полноценно править, только в своей родной провинции, именуемой Иль-де-Франс, и, прославляя свое имя, удачно отбиваться от набегов норманнов и венгров. Теперь, на троне сидел его сын, Роберт 2, но отбивался он не от диких варваров, а от Папы Римского, защищая свою любовь.

Именно за этой борьбой, все теперь не только следили, но и делали ставки, кто в итоге победит. Свое прозвище король получил, не только потому, что так любил молиться. Хотя, он время от времени, занимался сочинением церковных песен. Но и потому, что в начале его жизненного пути, ему не очень повезло с первым браком.

Первая жена, Розали, была на тридцать четыре года его старше, что не очень сильно привлекало Роберта, заняться с ней сексом, поэтому он спасался, как умел, и большую часть времени их брака, просидел с молитвами, возле алтаря. О вкусах, конечно, никто не спорит. Некоторых людей, большая разница в возрасте, наоборот возбуждает, но бедного, молодого короля, одна только мысль об этом, повергала в ужас.

Розали же, наоборот, была очень настойчива в своем стремлении дорваться до молодого королевского тела, за что и поплатилась тем, что ее отправили в монастырь. Монастыри, в те века, были чем-то вроде, сегодняшних исправительных заведений, только практически, с пожизненным сроком заключения, и правилами содержания одинаковыми для всех. Вот уж, где полная демократия.

Вздохнув полной грудью воздух свободы, Роберт осмотрелся по сторонам. Оставаться девственником, почти в двадцать лет, в те времена, было, скажем так, на грани приличия. Особенно если учесть, королевский титул. Оглядевшись, Роберт, из всего окружения, почему-то выбрал Берту. Быть может, сказались последствия стресса от предыдущего брака, кто знает.

Мать пятерых детей, да к тому же замужем. Нужно отдать должное Берте. Она не удовлетворила королевские притязания, а сбежав, спряталась за спиной супруга. Раздосадованный, и неудовлетворенный Роберт, тут же объявил ему войну, которая длилась три года, и закончилась, только после того, когда бедный муж помер от простуды, в своем осажденном замке.

Больше, прятаться Берте было не за кем, и потому она решила отдаться своей судьбе. Обрадованный король, тут же предложил ей узы брака, и вот в этот момент, в дело вмешался Папа Римский, Григорий 5. Блюститель чистоты и порядка. Следящее око Создателя за тем, чтобы люди не впадали в блудливый грех, и держали свои похотливые мыслишки, и дела, в строгой узде.

Дело в том, что Берта была Роберту, троюродной сестрой, а господь запрещает кровосмесительные браки, аж до седьмого колена, во всяком случае, так тогда утверждала церковь. Правда, нашелся добрый священник, осветивший этот брак. Естественно, бедолага поплатился за свое чуткое сердце, а раздосадованный этим обстоятельством Григорий 5, потребовал разорвать брачный контракт. Роберт показал фигу, и папа в ответ, предал его анафеме.

Пять долгих лет, Роберт и Берта жили отшельниками, потому как все придворные разбежались. Слово анафема, оказалось страшней королевской немилости. Так что, в конце концов, измученная этими обстоятельствами женщина, уговорила Роберта уступить Григорию. Но, папе Григорию, этого было мало. Гнобить, так по полной, и он заставил Роберта сочетаться браком с дамой, у которой оказались весьма своеобразные взгляды на жизнь.

Констанция Аквитанская, была дамой скупой, тщеславной, и очень жестокой. К королевскому дворцу, она привезла с собой людей нетрадиционной ориентации, чем повергла в шок, не только несчастного короля, но и все тогда правящие дома. Иногда, ради развлечения, выкалывала глаза осужденным, или не понравившимся ей лицам. Одним словом, развлекалась на свой лад, и так была занята этими развлечениями, что даже не замечала, что в супружеской пастели их трое. Роберт, Берту не бросил, а иногда, тяжело вздыхая, только приговаривал.

–“Своей строгостью, церковь заставляет нас жить иногда в грехе, что очень угнетает”.

История очень интересная, но Ярослав никак не мог понять. В то время, когда мир переживает не лучшие времена, правители только и делали, что занимались подобной чепухой, по его мнению. А времена действительно были тяжелые.

Давление арабов на западный мир, слегка ослабло, так как они разделились, в своей вере, на три враждующие фракции, но не прекратилось. А помимо арабов, с берегов Каспийского моря и Аральского озера, уже выступили в свой поход туркмены, под предводительством Сельджука. В более поздние времена, их назовут Турками-Сельджуками. Это обстоятельство, несомненно, грозит осложнениями Западному миру.

В печенежские степи, ломились орды половцев, что, угрожало не только Киеву. Нужно было принимать срочные меры по отражению удара, а не заниматься личными вопросами. Хотя, личные планы, и у него самого, стояли на первом месте, но ведь мы же лучше видим чужие ошибки, и к тому же, эти планы, уже пора было начинать претворять в жизнь.

Глава 2

Свобода, равенство, братство,

Красивая мечта, жаль, что утопия…

-Да, жаль, конечно, что я так и не увидел, твоих знаменитых псов. Ладно, как-нибудь в другой раз. – Сказал Кащей Андрею, когда они вернулись в замок, из королевского дворца, где праздновали вместе с королем, победу над бунтовщиками. – Хотя с другой стороны, хорошо, что их Ван с собой уволок. А то, вот только в замке, мне их зимних подруг и не хватало, с их перхотью. Насыпали-бы тут ее до потолка, и понятное дело, мне бы пришлось за ними убирать, а оно мне надо. Хватит того, что и так, по всему королевству, сугробы по макушку набухали.

–Ой, да что ты все бубнишь себе под нос, как дед старый. – Пихнула его в бок Глафира.

–И ничего я не бубню. – Прогундосил тихо Кащей. – Хотя, в принципе, причин, для как ты выразилась бубняжа, у меня хоть отбавляй.

–Это, какие еще такие причины? – Прищурилась Глафира.

–Да вот хотя бы, дом мой, в проходной двор превратили. – С вызовом, посмотрел он на девушку. – Теперь, вся моя конспирация, пошла коту под хвост, о моем тайном убежище, небось, даже самый распоследний ленивый таракан знает, а если это так, то какое оно тогда тайное?

–Да, будет тебе по пустякам переживать. – Попыталась разошедшегося Кащея, успокоить Глафира. – Здесь сейчас такая охрана, что только вышедший из ума к тебе полезет. Вон, даже богиня зубы обломала.

–Обломала. – Хмыкнул Кащей. – Если бы она не была сопливой девчонкой, и по молодости не забыла первое правило, которое гласит, безопасность, прежде всего, то еще неизвестно, как бы тут дело обернулось, и уж точно, фиг бы Тихушнику так легко удалось к ней подкрасться, и голову откусить. – Посмотрел он, на стоявшего за спиной Глафиры монстра. – Правда, тут есть над чем поразмыслить. – Вдруг, ни с того, ни сего, продолжил Кащей. Которому видно, какая-то подозрительная мысль, стрельнула в голову. – Меня вдруг сейчас заинтересовало, по какой такой причине Ван, который по вашим словам никуда не торопился, вдруг так быстро поменял свое решение и умотал к себе в Ваннахейм. Гадом буду, он что-то учуял. Узнать бы только, что?