– Не бойся, – произнес дуб, словно почувствовав его тревогу. – Ты не заблудишься в моем лесу.

Осмелев, мальчик подошел ближе и осторожно коснулся рукой коры дуба в том месте, где ему виделась щека странного древнего существа.

– Так в чем же твоя печаль, сын мой? – спросил дуб. – Кто обидел тебя?

При этих словах мальчик вновь почувствовал, как болит разбитое лицо, и вспомнил, что случилось на пристани. Глаза снова наполнились слезами, но Корлунг сдержался. Усевшись на корневище, он принялся рассказывать о том, как в один миг разрушились все его мечты стать настоящим воином, как он был унижен и оскорблен на глазах у всех. Никому на свете он не смог бы открыться, но своему странному собеседнику поведал все без утайки.

– Зачем мама остановила меня?! – негодовал Корлунг. – Я мог бы поколотить эту девчонку! Она сделала меня посмешищем.

– Не брани свою мать, сын мой, – мягко произнес дуб. – Она поступила так, как считала нужным для тебя, не позволила тебе нарушить свой же обет. Думаю, в глубине души ты сам сознаешь, что она права. Излишнее уважение к дочерям своего народа не в правилах кадангов, но ни одного мужчину не красит схватка со слабой женщиной, тем более, если он собирается стать воином.

– Слабой?! – снова вознегодовал Корлунг. – Видел бы ты ее! Настоящая пантера!

– Я видел, – спокойно отозвался дуб. – Да, она ловка и быстра, но все равно остается женщиной, существом, что дарит жизнь вам, людям. Подумай о том, что и она когда-то станет матерью и будет дорога своим детям, как дорога тебе твоя мать. Не позволяй злости взять над собой верх. Не ожесточай свое сердце, сын мой.

– Ты все видел? – недоуменно переспросил Корлунг. – Как ты мог видеть? Ты же здесь. Даже ты не сможешь увидеть отсюда Кем-Парн.

– Я всюду, где есть трава и деревья. Корни связывают всех нас. Находясь на одном месте, я могу знать, что происходит в Изумрудных лесах или степях Ногары и даже в полуночных лесах арамеев и хошимов. На берегу океана, среди ваших скал, тоже ведь есть деревья. Есть они и в Кем-Парне.

– Зачем же ты меня расспрашивал, если и так уже все знаешь? – в очередной раз удивился мальчик.

– Я хотел услышать эту историю именно от тебя. Правдивую историю, так, как ты сам ее воспринимаешь. Только высказав собственные мысли вслух, человек способен дать им верную оценку. Впрочем, иногда она бывает и ложной. Ты пока на распутье, сын мой. Какой же дорогой ты пойдешь?

– Никакой, – пробурчал Корлунг, обняв свои колени и уткнувшись в них лицом. – В город я уже точно не смогу вернуться. После такого позора…

– Ты считаешь, что совершил что-то постыдное, сын мой?

Корлунг пожал плечами.

– Не знаю. Наверное… Ведь я не сумел защитить себя, меня поколотила девчонка, и я… Я заплакал. Все это видели. Теперь я уже никогда не стану воином, не вступлю в клан.

– А что значит для тебя быть воином, сын мой? – снова спросил дуб.

От этого вопроса мальчик слегка растерялся.

– Ну-у… Сражаться с врагами… Я не знаю…

– Сила воина не только в крепких руках и умении владеть оружием. Главное для воина – сила духа. Как бы ты ни был могуч, если твой дух слаб, тебе никогда не стать бойцом. Преодолей себя, свой страх и вернись в город. Смотри людям в глаза прямо, не отводя взгляд. Сумеешь победить себя самого – одолеешь и врага.

– Я не знаю, смогу ли я… – растерянно пробормотал Корлунг.

Он представил, как будут смеяться над ним сверстники и указывать на него пальцами. Ведь его поколотила девчонка на глазах у всех. Хоть и дочь самого верховного вождя, но все-таки девчонка.

– Ты требовал от конунга, чтобы он испытал тебя, – напомнил дуб. – Сначала испытай себя сам.

– Хорошо, – согласился Корлунг с тяжелым вздохом. – Я сделаю так, как ты говоришь.

Он поднялся на ноги.

– Мне идти прямо сейчас? – робко спросил мальчик.

– Решать тебе, сын мой. Я тебя не гоню. Выбор только за тобой.

Корлунг огляделся по сторонам и заметил едва приметную тропку, что, петляя, скрывалась в чаще.

– Куда ведет эта тропинка? – поинтересовался мальчик больше из желания потянуть время, чтобы подольше не возвращаться домой, чем из любопытства.

– Пойди по ней и узнаешь. Но имей в виду: то, что ждет тебя в конце этого пути, может изменить всю твою жизнь и не обязательно в лучшую сторону. Выбор за тобой, сын мой.

Корлунг снова взглянул на тропку. Неизвестно, что ждет его там, в темной глубине леса, но сейчас неизвестность пугала гораздо меньше, чем возвращение в родной город.

– Мне можно будет еще тебя увидеть? – спросил он у дуба.

Почему-то Корлунг был уверен, что ему снова захочется услышать ровный спокойный голос этого необычного древнего существа.

– Конечно, сын мой. Ты сможешь прийти ко мне, когда пожелаешь. Помни, мальчик, свой путь ты всегда выбираешь для себя сам.

Корлунг поднял ладонь, жестом попрощавшись с дубом, как это было принято у кадангов, и зашагал по тропке в темную глубину леса.

– Мир тебе, сын мой, – прозвучало вслед.

Деревья обступили мальчика со всех сторон, однако идти по тропе оказалось довольно легко – колючие ветви будто сами собой раздвигались перед ним. Через некоторое время Корлунгу показалось, что кто-то следит за ним из зарослей, а вскоре он услышал сдавленный смешок.

– Кто там? – насторожился Корлунг. – Покажись!

Из зарослей с шумом выпорхнуло нечто и опустилось на большой толстый сук, сложив за спиной большие белые крылья. Корлунг с изумлением увидел красивую юную девушку в легкой полупрозрачной тунике.

– Ты ириада? – ошеломленно спросил мальчик.

– Да, я одна из них, – ответила девушка тонким певучим голоском.

– Я слышал, что вы живете только в Изумрудных лесах.

– Это так, – кивнула девушка.

– Как же ты оказалась здесь?

Ириада весело рассмеялась.

– Захотелось на тебя посмотреть. Над нами нет ничьей власти, мы летаем там, где захотим.

– Как тебя зовут? – спросил мальчик.

– Мирра, – ответила девушка. – А тебя?

– Корлунг.

– Какой ты красивый мальчик, – игриво заметила ириада.

Корлунг смутился. Подумав, какой вид он должен иметь после побоев, мальчик чуть было не решил, что ириада попросту насмехается над ним, однако ее улыбка казалась доброжелательной.

– Ты знаешь, что там? – спросил Корлунг, указав в чащу, где среди темных зарослей скрывалась тропа.

– Знаю, – кивнула Мирра. – Скоро узнаешь и ты. Не бойся.

– Я не боюсь.

Мирра снова рассмеялась.

– Тогда иди.

Корлунг нахмурился. Ему снова почудилось, будто лесная обитательница насмехается над ним, и подозрения начали перерастать в уверенность.

– И пойду.

– Иди-иди! – подзадорила его ириада, игриво улыбаясь.

– И пойду! – решительно повторил Корлунг.

– Иди! – продолжала дразнить его Мирра. – Что ж ты стоишь?

Корлунг лишь махнул рукой, поняв, что препираться с шаловливой ириадой можно до бесконечности, и продолжил свой путь. Перепархивая с ветки на ветку, ириада сопровождала его всю дорогу, не отказывая себе в удовольствии изредка поддразнить мальчишку. Впрочем, Корлунга не слишком уязвляли смешки и ехидные, задиристые замечания его странной попутчицы. Вскоре он уже начал чувствовать себя в обществе ириады легко и непринужденно, словно дружил с ней много лет. Он даже не задумывался о том, что видит то, что не доступно для взора практически любого смертного. Корлунг слышал сказания об ириадах – диковинных крылатых лесных девушках, обитающих в Изумрудных лесах под сенью живых говорящих деревьев. Они были миролюбивы и не ведали страха, однако предпочитали скрываться в чащобах, не показываясь людям. Любой, кто вознамерился бы отыскать ириаду, был обречен на неуспех, того же, кто задумал бы пленить лесную девушку, ждала верная смерть на тропках Изумрудных лесов. Живые леса оберегали свои тайны, не нападая на людей первыми, но и не допуская посягательства с их стороны. Мальчик никак не ожидал, что встретит именно здесь сразу двух таинственных обитателей Изумрудных лесов, да и никто из соплеменников не мог бы даже предположить подобного.